Что случилось со страной

И выступление Парфенова, и трехдневная дискуссия о гласности под водительством Сванидзе, и многие другие приметы позволяют сделать вывод, что пришло (возможно) время поразмышлять о том, что случилось с нашей страной.

Наверное, сегодняшние размышления не могут быть объективными. Но разве так важна объективность, когда сердце заходится и начинается бомбометание в голове. Мои коллеги в самом конце восьмидесятых и первые годы девяностых частенько меня цитировали: «Как говорит Наташа Курапцева, мозгов не хватает». Действительно, тогда каждый день был таким шоком, что мозгов не хватало не и осмыслить происходящее и как-то увязать его с каким-либо контекстом: историческим, культурным, социальным… Но вот прошло двадцать лет. Хватит ли сегодня мозгов обобщить то, что когда-то мелькнуло как полуосознанная мысль, как невнятный образ, как странная аналогия?
На всех пресс-конференциях всегда было страшно открыть рот и обнаружить глупость своего вопроса. Но потом оказывалось, что именно твой вопрос никто и не задал. Так и теперь: моя попытка осмысления — она только моя. Но, может быть, и она лишней не будет.
Что поражало больше всего? Что дважды за одно столетие с чудовищной отчетливостью повторялся тот же самый сценарий. Мало было наступить на грабли в 1917 году, так на те же самые грабли страна умудрилась наступить и в 1991. В том смысле, что «разрушить все до основанья, а затем…» Два раза за одно столетие в одной стране было разрушено все, до самого основания. Почему? Спустя годы мне пришла в голову мысль, что трагедия 1917 года так страшна, что за нее должно быть воздаяние. Видимо, история распорядилась так, чтобы это воздаяние упало на наши головы. Я тогда со многими разговаривала: объясняла, что вот, мы жили достаточно благополучно, не задумываясь о том, что было с дворянами, белогвардейцами, узниками ГУЛАГА… В этом и есть вина — вольная или невольная. Все, с кем я говорила, категорически отрицали свою вину: «Нет, я лично ни в чем не виноват!» А я вот эту вину ощутила очень глубоко.

ОТРЕЧЕНЬЕ

В ярком трепете алых знамен
Под священную дробь барабана,
Как язычница новых времен,
Я стояла в строю истуканом.

Сердце жаждало только огня,
Я молилась с отчаяньем юным:
«Ради Бога, примите меня
В заповедное братство Коммуны…»

Ликовала я: как повезло
В небывалое время родиться!
Мне страна подставляла крыло
И летела стремительной птицей.

И горели мне звезды Кремля
В новогодней морозной метели…
Но безмолвные стыли поля,
Кандалами просторы звенели.

Эти страшные тайны тая,
Ночь моя ленинградская пела.
Я не знала, не слышала я!..
Или знать ничего не хотела?

Только боль — настоящая быль.
Я жила в заколдованном доме.
Не меня из Сибири в Сибирь
Увозили на хлебном фургоне.

Не меня расстреляли во рву,
Не меня обвинили в измене…
Только в сером убогом гробу
Отошло и мое поколенье.

Без фанфар, без святынь — без следа.
«Отречемся от старого мира…»
Никогда, никогда, никогда
Не твори ни врага, ни кумира.

                     •

Я кумачовой тешилась мечтой,
А жизнь прошла — под знаком отреченья.
Я заплатила только нищетой
За ту вину, которой нет прощенья.
23-24.12.1999

Это, так сказать, один аспект, нравственно-исторический. Есть и другие: политический, экономический, культурный… О них мы поговорим в следующий раз.

Далее:
А была ли революция?
За плазменными панелями