«Дело» Ходорковского

Ходорковский слушает приговор

Группа депутатов Европарламента во главе с представителем Партии либерал-демократов Кристиной Оюланд (Эстония) призвала коллег рассмотреть возможность введения визовых и экономических санкций против российских чиновников, причастных, по мнению некоторых депутатов, к вынесению приговора экс-главе ЮКОСа Михаилу Ходорковскому.
Евродепутаты считают, что приговор по второму делу Ходорковского сопровождался «значительными нарушениями законодательства и прав человека».

В начале 2000-х годов российские власти обвинили руководство ЮКОСа — крупнейшей в то время нефтяной компании в стране — в экономических преступлениях. Впоследствии ЮКОС обанкротился, а его активы отошли государственной «Роснефти». На Западе до сих пор многие считают это дело политически мотивированным, однако власти РФ это категорически опровергают.
В 2004 году Ходоровский и бывший руководитель МФО «Менатеп» Платон Лебедев были приговорены к восьми годам лишения свободы каждый. В конце декабря 2010 года по второму делу они получили по 14 лет колонии общего режима за хищение нефти и легализацию выручки.
«Госпожа Оюланд предлагает ввести санкции против ряда российских чиновников и политиков, причастных к гонению на руководителей ЮКОСа, как это недавно было одобрено Европарламентом по делу Сергея Магнитского», — заявил пресс-секретарь депутата Джоэл Хирв.
Именно Кристина Оюланд была одним из наиболее активных сторонников принятия Европарламентом поправки о введении визовых и экономических санкций против российских чиновников, связанных с делом скончавшегося в московском СИЗО аудитора фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского.

Все это сегодня растиражировано средствами массовой информации и электронными СМИ в Интернете. И уже давно зреет потребность высказать свое мнение по этому поводу.
«Дело» Ходорковского возникло после прихода Путина к власти, после его знаменитого на весь мир высказывания о том, что «бандитов будем мочить в сортире». Путин верно угадал психологическое состояние народонаселения страны, которое мечтало о том, чтобы хоть кто-нибудь понес заслуженное наказание за все, что происходило в стране: за развал мощной советской экономики, за превращение России в сырьевой придаток, за бесконечные заказные убийства и — главное — за то, что кучка негодяев захапала в собственность то, что десятилетиями создавалось трудом народа.
Березовский, от греха подальше, сбежал в Англию. Первым, кого «привлекли к ответу» за все злодеяния, стал Ходорковский. А почему не Абрамович, например? Но суть не в этом, а в том, что Ходорковский стал первым и последним, кто предстал перед судом «за неуплату налогов государству». Ни в каких материалах этого «дела» не фигурировали формулировки, которых так ждала страна: «за капитал, нажитый нечестным путем».
Теперь-то очевидно, что честным путем у нас не был (и не мог быть) создан ни один частный капитал. В отсутствии законодательной базы нового российского капиталистического государства все грели руки, кто на чем мог.
Если бы Ходорковский занимался хотя бы алмазами или вывозом из страны устаревшего оборудования, на котором теперь работает Китай, его вряд ли бы отдали под суд. Но он хотел (и у него это хорошо получалось) заниматься добычей и продажей нефти. А нефть — это ресурс государства, господа присяжные заседатели… Ее нужно было вернуть в «Роснефть». Ходорковский, видимо, сопротивлялся. Впрочем, все это хорошо известно...
Мне пришлось несколько месяцев работать в Нененецком округе, где почти на каждом квадратном метре можно бурить скважину. К 1994 году, когда туда пришел Лукойл, в Ненецком округе была проведена только геологоразведка с фантастическими прогнозами. А Ненецкий округ — это тебе не Тюмень, это — Европа. Там происходило следующее. К оленеводам приезжали «высокие начальники» с водкой, которую ненцы не пьют, накачивали хозяина и вынуждали его продать кусок своих пастбищ, подписав заранее подготовленный документ. Эти куски оказывались в частных руках, с них тут же начинали качать нефть. Вот за эту, выкачанную из Ненецкой земли нефть (не исключено, что это происходит до сих пор), никто не ответил. И уверена, что не ответит.
Дело Ходорковского изначально не было политическим — оно было новой игрой в демократию нового лидера страны, который стремился любыми способами получить электоральный гешефт. Но спустя 10 лет, оно, конечно, стало политическим. Оно зеркально отражает и уровень демократии в стране и права ее граждан. Наши права. Ходорковский не совершил ни одного преступления, которое в нашем сознании можно считать преступлением. Он не убивал, не грабил, не создавал и не финансировал преступных группировок, не занимался трафиком наркотиков, не торговал оружием… Хотя есть люди, которые всем этим занимаются. И гуляют в Кушаверах.
Ходорковский сидит в тюрьме, потому что власть не может признаться в своей ошибке, а главное — в своей беспомощности. Ей удалось заковать в наручники — показательно, как на процессах Сталина — одного человека, а больше сил ни на кого не хватило. Стана ждала, что 2000-е годы станут годами громких уголовных процессов над бандитами, олигархами, над теми, кто пустил страну в пропасть по наклонной плоскости подлых, преступных или идиотических решений.
Ничего этого не случилось. Мы выиграли право на Олимпиаду в Сочи. Ура! Мы выиграли право на проведение чемпионата мира по футболу. Снова ура! Абромович купил «Челси». Здорово! Давайте сделаем вид, что все хорошо. Да, у нас есть коррупция и преступники, но они сидят. Вот Ходорковский… Все, круг замкнулся.
«Будет сидеть! Я сказал» Нет, это сказал не Глеб Жеглов. Это сказал Путин. Видимо, полагает, что цитатой из любимого фильма он снова упрочит свои позиции в среде электората. Он уже активно ведет свою предвыборную кампанию. Вот съездил цветы на могилу убитого фаната «Спартака» положил. Вот сначала отказался, а ночью полетел в Цюрих. Красиво!
А Хорковскому, который отсидел уже шесть лет, сидеть еще восемь. Если бы у нас не отменили смертную казнь, его бы публично расстреляли — в качестве предвыборного пиара. И это свидетельствует все о том же: что «люди для них — мусор». Так было при царе-батюшке. Так было при всех генсеках ЦК КПСС. Так осталось и сейчас. Не они — для нас, а мы, страна — для них. И это еще одно доказательство, что со страной за последние 20 лет ничего особенного не произошло: изменились декорации и мизансцены старинного русского водевиля «Народ и власть». И народ, как заметил еще Александр Сергеевич Пушкин, безмолвствует. Вот только Эстония, которую пустили в Европарламент, произносит какие-то слова. Кому они закроют визу в Европу? Путину?

Кому они закроют визу в Европу? Путину?