2 апреля 2011 г.

Павловский как зеркало русской демократии

«Московская комсомолка», Март 26, 2001. №15
Дмитрий БЫКОВ, Иван ИЗМАЙЛОВ

5 марта этого года сравнительно тихо отпраздновано пятидесятилетие самого таинственного и, может быть, самого одиозного персонажа современной российской политики — Глеба Олеговича Павловского. Хочется от души его поздравить — как с датой, так и с репутацией. Состоявшихся и влиятельных людей в его поколении, юность которого пришлась на глухой застой, — очень мало. Можно сказать, он да Путин (Глеб Олегович любит упомянуть об их ровесничестве, как и о президентском поздравлении к юбилею). Да еще Гусинский с Березовским, ввиду отсутствия которых Павловский стал на сегодня демоном номер один.
СЕРЫЙ, ОЧЕНЬ СЕРЫЙ
Павловский — единственный российский политтехнолог (он, кажется, и начал вводить у нас этот американский термин), который никогда впрямую не открещивается от своей причастности к тому или иному проекту, возвышению или падению. Он лишь загадочно и доверительно улыбается в ответ. Он знает: чем больше слухов, тем больше почтения, страха и в конечном итоге денег. Поэтому в современной российской истории практически нет событий, к которым — с точки зрения общественного мнения — не был бы причастен Павловский. Ему приписывались очередное (1996) возвышение Чубайса, победа и отставка Ельцина, отставка Степашина, назначение Путина в наследники… развязывание второй чеченской войны, создание партии «Единство»… Последние акции, впрочем, он якобы провернул в соавторстве с Березовским, который тоже, как известно, был виноват во всем (особенно пикантно во всей этой истории то, что Березовский и Павловский друг друга терпеть не могут — тесно двум демонам в одной стране!). Глеб Олегович, по нашему глубокому убеждению, не причастен лично ни к единому политическому проекту и ни к одной кампании последнего времени. Он сам в одном откровенном интервью заметил: «В обществе существует запрос на всемирный заговор, на фигуру абсолютного манипулятора». В другой статье, еще более откровенной, Павловский вскрыл и причину такого запроса: догадка людей о манипуляторе — на самом деле их догадка о собственной манипулируемости. Заговора ищут те, кто готов в нем поучаствовать… На этом наш герой и сыграл, всячески способствуя формированию собственной репутации Великого и Ужасного. Хочется, согласитесь, чтобы у Всего Этого был конкретный автор… На деле Павловский ничего не конструирует — у него просто нет такого инструментария. Он лишь предвидит, подчас весьма точно. Так что Россия действительно развивается по его сценарию, намеченному еще в конце семидесятых. Другое дело, что сценарий этот Павловский не навязал ей, а предугадал. И для догадки этой нужно было только одно — достаточная степень свободы от интеллигентских предрассудков. Одинаково чужой для партократов и диссидентов, Глеб Олегович оказался единственным, кто предсказал путь России — от империи через десятилетие развала к новой государственной структуре и новой имперской идеологии. На исходе семидесятых в России народилось сразу несколько самодеятельных социальных мыслителей: тут и Борис Кагарлицкий, ныне подвизающийся в «Новой газете», и Сергей Кургинян, режиссер, говоривший так, что никто не мог его понять… И Павловский, учение которого оказалось всесильно — потому что верно.
<Павловский родился в Одессе, в конце 1970-х переехал в Москву…>
В то время Павловский вел жизнь романтика-революционера. Сам Павловский описывал этот период жизни так: «Живописная безбытность диссидентства обернулась безвкусицей – погони, прятки, женщины, весь этот Дюма, за которого люди расплачиваются друг другом, во всем виня «власть». Новых идей никаких; уезжать из страны стыдно; дальше идти некуда. Звериное чувство тупика – закупоренность в собственной биографии. Я решил бежать из биографии». О тупике диссидентства говорили и писали в то время многие — отсюда же и череда отъездов и самоубийств: империя казалась бессмертной, сопротивление — бесплодным, не нужным ни народу, ни, главное, самим сопротивляющимся. Андропов не так уж ошибался, отводя русскому инакомыслию два-три года сроку: не будь перестройки — новая имперская идеология сложилась бы уже тогда. Павловский лишь раньше многих почувствовал всю бесперспективность сектантской борьбы с собственной страной. Тогда же, видимо, зародилась и ненависть его ко всякого рода «фанатичным борцам», фанатикам с горящими глазами — вплоть до нынешнего НТВ… Бегство из биографии, однако, вышло не столь уж добровольным: в 1982-м Павловский был арестован, снова во всем покаялся и вместо тюрьмы получил ссылку в Коми АССР. Собственно, покаяние его было никак не результатом трусости: он носился тогда с идеей «пакта власти и интеллигенции», своего рода общественного договора. В ссылке он трудился на должности маляра и кочегара, время от времени посылая властям письма с рекомендациями, как спасти Советский Союз. Послания, как вспоминает Глеб Олегович, были довольно-таки истеричные: участковый их читал, хохотал и подшивал в дело. В начале перестройки Павловскому позволили вернуться к пустому месту – ни работы, ни авторитета. Диссиденты никогда не простили ему отступничества и неизменно подозревали в работе на КГБ. Сам он отвечал, что на «органы» не работает, однако не рекомендует огульно чернить «Контору». «Путин принадлежал к элите КГБ, а не к тем, кто получал наслаждение от издевательств над людьми», — заметил он как-то. Показной цинизм и интеллектуальный эпатаж были частью его нового образа – Павловский твердо решил стать «человеком при власти». Или, как раньше говорили, «евреем при губернаторе».
«ЗНАЙТЕ, СУКИ, МЫ НЕ С ВАМИ»
Когда в 1987-м тридцатишестилетний историк затеял издание независимого журнала «Век ХХ-й и мир», диссиденты дружным хором обозвали это происками КГБ. То же самое говорили, когда немного позже появились информационное агентство «ПостФактум» (1988) и ТОО «Факт» (под руководством Владимира Яковлева), которое за деньги предоставляло нужную информацию. Потом, когда счет всем этим ТОО, ООО, «аналитическим» и «информационным» центрам был давно потерян, стало ясно, что причина всего – не «рука органов», а неукротимая энергия самого Павловского, который локтями расчищал себе нишу в обществе. Когда рухнул Советский Союз, ему, как и многим, казалось, что нет ничего невозможного. Мутную атмосферу тех лет воссоздал Виктор Пелевин в романе «Generation P», где с Павловского списан один из мелких персонажей – таинственный и многозначительный Фарсейкин. На какое-то время Павловский по инерции вписался в «митинговую политику», но быстро ее покинул. Сам он утверждает, что сделал это из нелюбви к массам, которыми «овладела дурная идея, и они, как стадо бизонов, несутся все в одну сторону». Уже тогда Павловский доказывал (в том числе и на страницах своего журнала), что начинать перестройку без новой концепции государства, с одной только идеей свободы, — самоубийство. Особенно в такой стране, как Россия, которая всегда существует «на грани превращения в хаос». Глеб Олегович считал себя последовательным государственником и резко критиковал действия «антинародного режима» Ельцина – особенно расстрел парламента в 1993 году. Тогда он попытался сплотить единомышленников под лозунгом «Знайте, суки, мы не с вами». Когда это не получилось, ушел из «ПостФактума». Многим казалось, что его путь лежит прямиком в лагерь непримиримой оппозиции, но неожиданно все изменилось. Позже сам Павловский объяснял случившееся так: «Когда я почувствовал, что наше интеллигентное общество из ельцинизма обращается в тотальный антиельцинизм, у меня тут же возникла обратная реакция: дудки, не хочу пилить вслед за стадом».
ФЭП НАШ НАСУЩНЫЙ
В 1995 году Павловский создал Фонд эффективной политики (ФЭП) и для начала занялся консультированием партии генерала Лебедя «Конгресс русских общин» на выборах в Думу. Партия с треском проиграла, но апломб консультанта был замечен, как и его нестандартные акции с извечной российской склонностью к провокации. Кстати, именно тогда Павловский придумал свой знаменитый впоследствии лозунг — «Есть такой человек. И вы знаете этого человека» (в сущности, прямой плагиат известного анекдота про чукчу, который вдруг увидел человека, во благо которого все). Впоследствии этот лозунг пригодился Лебедю в Красноярске...
В 1996-м фонд Павловского с легкой руки Игоря Малашенко был привлечен к созданию «положительного образа» президента Ельцина. То, чем занимался Павловский в этой роли, скоро получило название «черного пиара». Из предвыборной кампании, кроме бесценного опыта, Глеб Олегович вынес и знакомство с нужными людьми, в том числе с Татьяной Дьяченко и Михаилом Лесиным. «Тогда, в конце девяносто пятого, было два человека, считавших, что Ельцин избираем, и очень избираем. Чубайс и я», — комментировал он впоследствии. После ельцинского триумфа Павловский по инерции продолжал обслуживать власть в ее схватках с олигархами… Разница между манипуляторами более чем очевидна: Гусинский и Березовский решали свои проблемы, тогда как Павловский серьезно озаботился созданием новой российской государственности. Ему «и рубля не накопили строчки» — по крайней мере, до самого конца девяностых… Вскоре известность Глеба Олеговича сильно возросла — отчасти благодаря его бешеной активности в зарождавшейся русской Интернет-журналистике. Лично причастный к созданию «Вестей.ру», создатель и главный редактор сетевого «Русского журнала», ныне патрон «Страны.ру», на которой то и дело появляются ненавязчивые «дезы», — Павловский стал ключевой фигурой в отечественном Интернете. Заказы на его фонд так и сыпались. «Раскрутить при наличии денег можно любого, — говорил Павловский, — но избрать — только того, чей вектор совпадает с вектором развития страны». На этот вектор, как уже было замечено, у Павловского было особое чутье. В 1999-м по совету Дьяченко удачливого политтехнолога привлекли к новой выборной кампании. Кремль нуждался в людях, свободных от интеллигентских комплексов.
…Тут Павловский сделал ход, удививший многих: с самого начала стал убеждать Семью, что Ельцин должен отойти от выборной гонки, уступив место премьеру Путину. Павловский пошел ва-банк – и выиграл…
Государство должен был спасти другой человек, и верную ставку на него Павловский опять-таки сделал раньше других. Проект «Уходящий Ельцин» существовал года три, — рассказывал он впоследствии. — Путин рассматривался как возможный преемник с самого начала, но многих отталкивало его специфическое прошлое». Павловского — не отталкивало. Эта-то способность видеть главную опасность и панацею от нее обеспечила Павловскому звание почетного кузнеца путинской победы. Дошло до того, что и сам Владимир Владимирович остался в полной уверенности, что его победа – дело рук всемогущего политчародея. Авторы этих строк знают людей, которые всерьез уверяют, что и московские взрывы осени 1999 года — дело рук Павловского! Впрочем, на это сам Глеб Олегович ответил исчерпывающе: «Последствия тех взрывов были непредсказуемы. Нация могла сплотиться вокруг Путина, а могла во всем обвинить Кремль»… По счастью, грамотный аналитик был тогда на стороне Кремля. А не на противоположной.
СЕКРЕТ УСПЕХА
Теперь Павловского по праву можно было назвать «делателем президентов» – как английского графа Уорвика называли «делателем королей». В благодарность он получил от Путина давно желанную возможность влиять на кремлевскую политику. Начальником аналитического управления Администрации Президента был назначен ведущий специалист ФЭПа Симон Кордонский, а начальником информационного отдела главного управления внутренней политики Администрации – другой соратник Павловского, Максим Мейер.
Каков главный секрет успеха Павловского? Сам он об этом скромно молчит. Знающие люди утверждают, что всему виной сочетание здорового цинизма с редким умением ориентироваться в информационном пространстве. Мало кто лучше Павловского умеет нагнетать напряжение в этом виртуальном мире и тут же разряжать его. Не случайно именно Сеть оказалась незаменима в деле столь любимого Павловским «вбрасывания» в СМИ компромата на того или иного деятеля. Сейчас Глеб Олегович стал настоящей телезвездой, много выступает в прессе и, по слухам, пишет какой-то эпохальный труд. Однако похоже, что на самом деле он неусыпно работает над плетением своей сети. Именно она может прокормить его, когда не очень склонный к благодарности президент решит, что ему надоели советы главного политтехнолога. 
Впрочем, и после этого Павловский — в отличие от Гусинского с Березовским — без работы не
останется. Людей, желающих «раскрутиться с нуля», в России всегда будет достаточно. А последние годы нашей истории наглядно демонстрируют верность главного закона Павловского (никогда, впрочем, не сформулированного вслух): личность в России успешно заменяется репутацией. А создавать репутации — в том числе собственную — лучше этого седого очкастого одессита не умеет пока никто.
Быков Дмитрий
Русский писатель, журналист, поэт, кинокритик, биограф Бориса Пастернака и Булата Окуджавы

Источник: «Новый Взгляд»

2 комментария:

  1. Спасибо за этот пост. Информация была очень полезна.Продолжайте в том же духе, С нетерпением жду обновлений! создание социальной сети

    ОтветитьУдалить
  2. Кулик кулика видит из далека

    ОтветитьУдалить