Еще двое, не оскудевших умом

С большим интересом прослушала дискуссию о возможностях и путях модернизации в нашей стране (см. предыдущий пост). Во-первых, познакомилась с новыми людьми. Хочу их познакомить с вами, мои уважаемые читатели.

Александр Аузан

 Дискуссию вел Александр Аузан. Знать не знала до сегодняшнего дня о его существовании. Он преподает в МГУ экономику, д.э.н. Доктор экономических наук (дэн) внезапно прозвучало во время дискуссии как некое новое определение, явно негативного характера. Удивительно, но факт. Кроме того Аузан, как и его оппоненты в дискуссии Виталий Найшуль, Леонид Костюков и Сергей Гуриев, участвует в социальных институтах, которые можно назвать институтами-посредниками между властью и нами, грешными жителями грешной земли. Аузан — член Комиссии при президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России, член Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, президент Ассоциации независимых центров экономического анализа. В 1990-е годы занимался становлением системы защиты прав потребителей, знает досконально судебную систему.

Он не против власти — и не за нее. Он рассматривает ситуацию в нашей стране с такой позиции, которая открывается при облете территории из кабины управления самолетом. Или вертолетом. Подняться на такой уровень — это нужно уметь. Но я догадываюсь, что у нас таких людей — когорта, а не один человек. И это радует. Правда, у них — своя тусовка, а у нас — только свои личные блоги.

Экономисты группы СИГМА, в которую входит Александр Аузан, весной 2007 года попытались оценить вероятность осуществления модернизации в России по сравнению с другими сценариями развития: рантье, мобилизационным, инерционным. Тогда вероятность оценивалась примерно в 10 процентов. Спустя год прогноз улучшился почти до 20 процентов, но осенью 2008-го, после войны и обострения глобального кризиса, мнения экономистов разошлись. Александр Аузан снизил свою оценку, полагая, что кризис — не время для модернизации. Сейчас, в январе 2011 года экономист по-прежнему расценивает шансы как «не очень высокие». Абсолютного шанса на успех нет, что подтверждает мировой опыт: «Модернизироваться пытались десятки стран, но успеха добились в последние полвека только пять-шесть», — уточнил он.

Модернизацию Александр Аузан рассматривает не как экономический, а как «социокультурный процесс, имеющий экономическое измерение». Процесс этот очень сильно зависит от ожиданий людей. Причем «модернизация происходит не от хорошей жизни, а от плохой».

Почему стоит проводить модернизацию, а не имитировать ее? Александр Аузан приводит такие аргументы:

• во-первых, «наступило некоторое потребительское удовлетворение от развития последних двух десятилетий»,
• во-вторых, «наше отставание [от других стран] сильнее, чем кажется нам самим», – например, многие молодые европейцы не знают, кто такой Гагарин, а новых героев-символов подобного масштаба у нас нет,
• в-третьих, у нас много талантливой молодежи, но экономика «абсолютно не приспособлена к тому, чтобы их принимать». Неслучайно половина студентов из числа обучающихся у Аузана по магистерским программам связывают своё будущее с работой за рубежом — в Германии, Англии, Ирландии, Аргентине. И, наконец, надо реагировать на сигналы о том, что в стране не всё в порядке: события на Манежной площади 11 декабря, резонансные судебные приговоры Ходорковскому и Лебедеву, массовые задержания и административные аресты участников новогоднего митинга на Триумфальной площади.

Симон Кордонский

И Аузан, и все его собеседники без конца ссылались и цитировали человека, о котором я, к стыду своему, никогда не слышала: Симон Кордонский. Он тоже профессор, доктор наук, правда, философских, преподает в Высшей Школе Экономики. У него много публикаций и книг. В Интернете распространены, в основном интервью с Кордонским.

Он разработал и развил целый ряд социальных концепций, задачей которых является адекватное описание социальных структур современной России. Центральная идея Кордонского состоит в том, что наша страна является ресурсной, где формируется сословное, поместное управление.

Ни перед одним другим государством, — считает ученый, — не стоит задача удержания и управления столь обширной территорией. Эта задача решается путем превращения этого физического пространства в административное. Формой этого удержания-управления является административное изъятие, распределение и перераспределение ресурсов.

В истории страны бывают периоды, когда изъятие и распределение ресурсов относительно невелико. Тогда развивается рынок, на котором ресурсы конвертируются в товары и деньги, с одной стороны, и не административные формы консолидации страны в целое — с другой. И бывают периоды, когда перераспределение ресурсов и административные методы управления доминируют... В другом социальном пространстве, «на самом деле» развивается поместная форма пространственного существования.

Впервые, насколько мне известно, — говорит Кордонский, — эту идею сформулировал Александр Сергеевич Кривов: естественной формой жизни в российском пространстве является поместье, поместная форма. Поэтому главным социальным слоем в России были, есть и будут помещики. Не в смысле крепостники. Помещики — это люди, которым государство в обмен за верное служение предоставило право распоряжаться ресурсами на определенной территории. Существовала имперская поместная структура. В. Ефимов высказал гипотезу, что в СССР аналогом имперских поместий были административные районы, в которых первый секретарь райкома партии по полноте распоряжения ресурсами, рабочей силой соответствовал в какой-то мере имперскому помещику.

Сейчас также идет процесс становления поместной формы. Недавно мы проводили исследования в районе одной из республик, который является поместьем главы администрации этого района. Вся собственность в этом районе записана на него, он распоряжается всей полнотой ресурсов. И всё там работает на благо народа. Под «народом» надо здесь понимать рентные группы — пенсионеры, бюджетники, разного рода иждивенцы (дети), те, кто обслуживает органы муниципальной и государственной власти, а также сами эти органы власти. Во всех селах, где мы были, есть газ, холодная и горячая вода, канализация — в каждом доме. Хлеб развозят по домам. До 40 сортов водки в магазинах. Это коммунистический рай, как он виделся в конце 1970-х годов.

Но в этом раю нет места активному населению — весь бизнес монополизирован администрацией. Это огромное поместье. И процесс становления таких поместий идет во всех регионах, хотя и с разной скоростью и в разной степени. Таким образом, есть формальная административная структура власти — это, так сказать, «реальность», то, что видно сверху. И есть то, что есть по жизни, то есть «на самом деле». А на самом деле есть совокупность поместий, контролирующих территорию, и рентное население…

Мне кажется, Кордонского надо читать. Аузана — слушать, он прекрасный полемист и умеет думать вслух, но пока его ролики в Интернете очень плохого качества. Будем ждать, появятся и хорошие.