Война в Чечне

Воскресенье, 25 декабря. По всему Петербургу втоптаны в грязь листовки с призывом прийти на митинг против военных действий в Чечне. Возле Казанского собора — неизменные лотки с газетой «Завтра» да сотни три человек, знамя которых остается красным с серпом и молотом.

Если агрессором выступает
твоя родная странА,то хочется сгореть от стыда

Всего три выступающих известны широкой публике: Юлий Рыбаков, Юрий Вдовин, Юрий Нестеров. Когда Нестеров берет в руки микрофон, кто-то из стоящих рядом замечает: «А этого подлеца я вообще не пускал бы вступать…»

Юрий Вдовин, призвав послать от имени общественности телеграмму с требованием немедленно прекратить военные действия в Чечне и вывести оттуда российские войска, быстро ретируется.

Действительно, находиться коммунистическо-оппозиционной толпе недавним лидерам демократического движения неловко. Но другого митинга, где говорить по поводу чеченского кризиса уместно и прилично, в Петербурге за две недели боевых действий так и не случилось…

В воскресенье, 13 января 1991 года, когда танки стреляли на улицах Вильнюса, в Ленинграде на Дворцовой площади шел многотысячный митинг протеста. Я написала с него репортаж для одной из самых популярных на тот момент газет Питера:

«… в любом случае военная сила не имеет права существовать как аргумент в политических и экономических реалиях. Если танки — это аргумент к подписанию Союзного договора, то становится понятным, что такой договор не устроит ни одну республику, желающую жить по законам разума и демократии…

Оружие — это сила слабых, убогих и нищих духом людей…

И даже если потом случится, что литовцы будут с цветами в руках благодарить советских «защитников», в чем я лично сильно сомневаюсь, уже сам факт абсолютного недоверия советскому правительству действительно свидетельствует о кризисной ситуации в стране…

Нет, эту акцию МОЕГО правительства я ни принять, ни одобрить, ни простить не могу…»

На митинге четыре года назад в руках людей был плакат «1956 — Венгрия, 1968 — Чехословакия, 1979 — Афганистан, 1989 — Грузия, 1991 — Литва. Преступления Кремля». Сегодня к этому списку можно добавить: 1993 — Москва, 1994 — Чечня.

В прошлом году казалось, что расстрел «Белого дома» в Москве — это оптимистическая трагедия, утверждающая в России демократию. Мы ошиблись — демократия не строится на крови.

Страшно: а вдруг Россия развалится, как развалился тогда, в 1991-м, Союз?

Но если целостность страны можно сохранить только ценой массового убийства, ценой войны, то невольно задумаешься, кто же согласится заплатить такую цену? За пять лет до конца двадцатого столетия, породившего монстра по имени фашизм, политики вряд ли имеют право ставить вопрос о том, что цель (даже самая благая) оправдывает средства.

Нет, акцию Моего президента и МОЕГО правительства по введению в Чечню военной техники и началу военных действий я ни одобрить, ни простить не могу. Если они не сумели договориться с руководством (пусть хоть трижды нелигитимным!) Чеченской республики, то грош цена такому правительству и такому президенту. Они еще и врут, нагло полагая, что ложью можно перетянуть на свою сторону общественное сознание. Позиция законодательных властей тоже не радует.

Многотысячные митинги больше не гремят на площадях наших городов. Потому что люди больше не верят своему правительству. Какой митинг может до него докричаться, если оно не слышит даже представителя ООН по правам человека в России Сергея Ковалева?

Сергей Адамович уже две недели подставляет свою голову под пли, бомбы и снаряды. Казалось бы, нет такого человека, который посмел бы его осудить. Но его — судят, даже обвиняют, и месье Жириновский, заодно с которым сегодня оказался Президент России, требует немедленно лишить полномочий «саботажника» Ковалева.

Экзамен на политическую зрелость российская государственность и российская демократия не выдержали. Это не «двойка», это абсолютный «кол».

Нет, не было и никогда не будет на планете Земля ничего драгоценнее человеческой жизни. Общественный институт, который добился наибольших успехов в деле защиты этой жизни, — демократия. Все остальное — от лукавого.

Большие начальники полагают, что средства массовой информации воспылали необъяснимой любовью к Дудаеву. Да не к Дудаеву!

Средства массовой информации выступают против войны, и только. Война — это всегда агрессия, и если агрессором выступает твоя родная страна, то хочется сгореть со стыда. Как минимум.

Наталья КУРАПЦЕВА

Фото Юрия ЩЕННИКОВА

Газета «Вести», 27 декабря 1994 г.