Гуманизм родился во времена Возрождения. И с тех пор он был
одной из главных идей, вокруг которой объединялись люди. Идеи гуманизма
вдохновляли, вели по жизни, поднимали на борьбу и на подвиги. До недавнего
времени и мне не приходило в голову усомниться в том, что «идеи гуманизма живут
и побеждают». Гуманизм — почти как Ленин: живее всех живых.
Но статья, с которой я познакомилась вчера, заставила
сделать «прочистку мозгов». Собственно не одна статья, к ней «подверстались»
многие культурные и социальные тенденции последних лет. А статья американского автора Дэвида Вонга, которая стала лучшей в уходящем году, тоже может
рассматриваться как весьма характерная тенденция. Никаких сантиментов, никаких
соплей — жестко, грубо, почти до жути «бесчеловечно».
Рубежи веков всегда характеризовались сменой парадигм, во
всяком случае культурных. В начале XIX в. сентиментализм века XVIII был перечеркнут романтизмом, на
смену которому пришел реализм. Доставший всех до печенок реализм к концу века был
скинут «с корабля истории» модернизмом, постмодернизмом, сюрреализмом и т.д. И
вот на рубеже XX и XXI веков появляется совершенно новый герой, он так и называется
— Нео, из фильма «Матрица». Нео, в строгом смысле этого слова, уже вообще не
человек, он киборг, отказавшийся от своей человеческой природы… ради очень
гуманных целей. Цели у него и его компании были еще гуманные: спасение
человечества от кибер-зомбирования. В отличие от нашего, тоже в своем роде
культового героя, Данилы Багрова («Брат», «Брат2»). Данила походя убил двух
человек, чтобы музыку слушать не мешали. Правда, дядьки, с которыми он
расправился, были плохими, не он их, так они бы его. Но все симпатии зрителей
были, и остались по сей день, на стороне Брата.
Удивляться не приходилось: Брат вышел из кинокадра в те
годы, когда кровавые «разборки» на улицах, площадях и в подъездах домов уже не
вызвали ужаса. Терроризм стал таким же обыденным явлением, как падение самолета
или извержение вулкана, который не извергался лет семьсот. Пояс шахида может
быть надет на ком угодно из тех, с кем ты едешь в метро, автобусе или поезде.
В статье упоминается еще один культовый фильм и культовый
герой: —Тайлер Дерден из «Бойцовского клуба», который утвердил свод правил
совершено индивидуального существования, сверх жестокого по отношению к себе и
другим.
Итак, цепочка выстраивается примерно такая: человек
отказывается от своей человеческой природы, человек перестает ставить перед
собой сколько-нибудь значительные цели, человек везде и в любую минуту
подвергается опасности, может погибнуть и обязан жестко отстаивать свою жизнь и
свое право на индивидуальность.
Вот почему начало статьи Дэвида Вонга кажется абсолютно
точным:
«Предположим, что человека, которого вы любите больше всего
на свете, только что подстрелили. Лежит на улице, истекая кровью и крича. Подходит
парень и говорит вам «Отойди». Он оглядывает рану вашего любимого и достает
перочинный ножик — собирается оперировать прямо на улице…»
«Подстрелили» — уже в первом абзаце находится слово, которое
цепляет и отталкивает. Разве можно сказать про человека (да еще любимого)
«подстрелили»?
Да запросто! Сегодня можно сказать и услышать такое, что еще
двадцать лет назад показалось бы чудовищным.
И с этого первого абзаца в голове возникает такой знакомый и
такой мерзкий голос, тоже ставший одним из символов существования (даже
сказочного) — Голум! Он так же мерзко, как «подстрелили», повторяет на свой лад
словечко «слинять». И его неповторимая интонация совершенно точно ложится на
это «подстрелили»…
Но дело совершенно не в том, какими словами написана статья.
Мы люди привычные. В инете еще не такого можно начитаться.
Суть: ты пытаешься помочь другому, не будучи хирургом, но
будучи убежден, что ты — хороший человек. Ведь в этом нас и убеждал гуманизм:
главное — быть «хорошим» и стараться помогать людям, неважно, чем, само желание
помочь — уже признак «человечности». И вдруг Дэвид Винг всю эту человечность
просто перечеркивает:
«И вот она, моя ужасная вещь о взрослом мире: Вы в точно
такой же ситуации каждый отдельно взятый день. И вы на месте того парня с перочинным
ножом, а общество — истекающая кровью жертва стрельбы».
Трудно принять эту «вещь», но так же трудно с ней не
согласиться: мы слишком часто оказываемся беспомощными в реальной ситуации трагедии
и слишком готовы абстрактно сочувствовать и сопереживать раненым и погибшим
перед экраном телевизора, утешая себя тем, что мы благородны, совестливы, верим
в справедливость и считаем человека главной ценностью мира, независимо от того,
каков он есть, этот человек.
А Дэвид Вонг наносит еще один сокрушительный удар по нашему
внутреннему уютному мирку: «Говорить, что ты хороший парень — все равно что
быть рестораном, который продает не разные блюда, а просто «еду, которая вас не
отравит». Ты — как новый фильм с названием «Кино на английском» и слоганом
«Актеров хорошо видно…»
Автор статьи декларирует прописную истину, что человек
должен быть полезным другим, а для этого иметь соответствующие навыки.
«Человечность» меркнет перед рационализмом и набором прагматических достоинств,
с помощью которых можно помогать другим, а главное — преуспеть в этом мире.
Автор, например, потратил 20 000 часов, чтобы превратить свои тексты в
продающиеся, стать хорошим писателем и попасть в список бестселлеров NewYork Times. И никаких перочинных
ножей! Строго следуем в фарватере избранного пути, а большие чеки гарантируют,
что ты — не просто «хороший парень», но «полезный обществу человек». Ведь
«истекающее кровью» общество платит только за то, что ему «полезно»: за еду,
бестселлеры, модные шмотки, украшения, развлечения…
Мир «сконструирован» по законам парадокса. Пока глобальные
идеи занимают свои места в залах международных симпозиумов и конференций,
де-факто возникают явления, отметающие все эти смехотворные собеседования и
дискуссии. Что международные симпозиумы способны противопоставить яростному мазохизму
Тайлера? Какими гуманистическими тезисами возможно защититься от беспощадной
статьи Вонга, которая собрала только в инете 300 000 сторонников?
XXI
век начинается с жестокости, цинизма, грубости, яростного индивидуализма,
отчаяния… И все это гораздо важнее и серьезнее гуманизма. Хотя, как знать…
То, что пишет Дэвид Вонг, — цинично, жестоко, грубо, но для
многих, многих людей, сидящих в ночном одиночестве перед своими мониторами, эти
слова зажглись — как свет в конце тоннеля. Это ли не доброта, это ли не
сострадание к человеку, который пал так низко, что не способен даже выйти на
улицу с перочинным ножом, даже верить в себя или что-то искать в этом сумасшедшем,
но единственном мире…
Комментариев нет:
Отправить комментарий