Выборы завершились убедительной победой старого-нового президента России В.В.Путина, за которого голосовал и я. Голосовал я за него не потому, что верю в Путина, как в выдающегося государственного деятеля, а потому, что «на переправе коней не меняют» ни на «осликов», ни на «шутов гороховых», ни на талантливых «драматических актеров», вот уже 20 лет убедительно читающих на российской политической сцене длинные трагические монологи, ни на «молодых» олигархов-баскетболистов, которые очень смутно представляют собой, что есть Россия. Но я был и останусь одним из самых жестких критиков экономической политики В.В.Путина, и эта предвыборная кампания дала мне много пищи для такой критики.
В одном из предвыборных роликов В.В.Путина возник разговор о второй волне мирового кризиса, и наш премьер сказал, что он со своими экономическими помощниками и советниками не верят, что вторая волна кризиса начнется в ближайшее время, но у них уже на всякий случай приготовлены расчеты, как бороться с этим кризисом. Я не знаю, как можно рассчитать то, чего ты не понимаешь. Более того, как показал опыт борьбы с предыдущим кризисом 2008-2009 гг. российская антикризисная программа была одной из самых неэффективных в мире. Наше правительство, затратив на «борьбу» с кризисом 300 млрд. долларов государственных золото-валютных резервов и обесценив рубль в полтора раза (что ударило по беднейшим слоям населения), снизило темпы роста с +8% до –8% ВВП, отбросив на 2 года назад российскую экономику в ее развитии. Зато количество долларовых миллиардеров в России за годы кризиса практически удвоилось. А вот высоко эффективная антикризисная программа правительства КНР в условиях падения китайского экспорта на 25%, играющего огромную роль в экономике Китая, обеспечила лишь небольшое снижение его роста с +11% ВВП до +9%.
Диалог В.В.Путина с Полом Кругманом
То что В.В.Путин не понимает природу и истинные причины нынешнего мирового кризиса (хотя и пытается его понять), показал его диалог на Форуме «Россия 2012» с лауреатом Нобелевской премии Полом Кругманом. Пол Кругман блестящий специалист по макроэкономике, но в фундаментальных закономерностях развития мирового капитализма он разбирается откровенно слабо. Кроме того, Кругман не является сторонником неолиберальных идей, как Путин, т.к. придерживается кейнсианской доктрины и исходит из ее основных постулатов, ставящих упор на расширении потребления и государственное инвестирование в базовые отрасли народного хозяйства, в том числе и в оборонные отрасли (вспомним программу «Звездных войн» - это «военное кейнсианство»).
Но в тоже время Путин показал, что его интересуют фундаментальные причины развития мировой экономики, и поэтому он задал очень глубокий вопрос Кругману: «Вот мы сейчас все говорим о кризисе, связанном с долгом в Штатах, еврозоне. Но если посмотреть на глобальный рынок потребления, на платёжеспособный спрос в глобальном масштабе с одной стороны и на созданные в мире производственные мощности с другой, посмотреть на запасы, которые накапливаются у крупнейших экономик, у крупнейших глобальных компаний, складывается впечатление, что мы вползаем просто в очередной кризис перепроизводства. Это, конечно, требует таких внимательных расчётов. Просто некоторые специалисты (я с ними разговаривал многократно) считают, что главная проблема и главная угроза – именно здесь. С долгами можно потихонечку разобраться, а более глубинные вещи лежат как раз в сфере глобального перепроизводства. И более того, считают, что, в принципе, такой кризис уже созрел где-то в конце 80-х годов – мировой кризис созрел где-то в конце 80-х годах прошлого века, но был отложен в связи с развалом Советского Союза, потому что для глобальных компаний появились новые сегменты глобального рынка в виде зон влияния бывшего Советского Союза и самого бывшего Советского Союза, это и территория, которая начала быстро всё потреблять в большом количестве. И просто этот глобальный кризис перепроизводства оказался отложенным. А сейчас он занимает своё законное место. Вот как вы относитесь к этому тезису?».
Практически, Путин показал, что здесь он поддерживает установившуюся систему оценок в советские времена в отношении истоков мировых экономических кризисов. Более того, премьер фактически озвучил выводы М.Хазина относительно того, что развал советской системы позволил США и мировой капиталистическому миру отложить базовый кризис, по крайней мере, на десятилетие. Но частично правильная оценка сущности мировых кризисных явлений явно накладывается на его чисто либеральное понимание того, что с кризисом надо бороться путем стимулирования частного производства и недостаточному пониманию фактора потребления и его стимулирования. Как показали меры правительства по борьбе с финансовым кризисом 2008 года, предполагается накачивать дополнительные финансовые ресурсы в банки, которые и должны в соответствие с либеральной догматикой раскрутить процесс роста экономики. Что получилось у нас в результате, я уже показал в начале статьи. Но ясно, что банкиры и олигархи в значительной части присвоили эти средства, что и повлекло самое большое среди 20 крупнейших экономик мира падение производства в нашей экономике, и удвоение числа долларовых миллиардеров.
Далее, обратим внимание на то, что Кругман ответил Путину. И это было сделано вполне в духе кейнсианских идей: «Я слышал об этом мнении, и я крайне не согласен с этим мнением. Я никогда не понимал, что значит «глобальное перепроизводство». Это не значит, что не существует людей в мире, которые не хотят больше покупать… И это не значит, что мир производит гораздо больше автомобилей, потому что, когда мы будем на стадии, когда каждый житель Китая может купить автомобиль, тогда будет огромный потенциал для спроса….» Однако главное в чем Кругман не согласился с Путиным состояло в том, как надо выходить из кризисного пике. «Я думаю, что то, что мы должны делать, — инвестировать в инфраструктуру, инвестировать не в недвижимость, не в жильё, а в другие объекты, в другое строительство. Необходимо обучать неквалифицированных работников. Я не думаю, что это кризис перепроизводства. Это кризис долга, кризис падения спроса... В 1930-х годах каждый человек говорил, что этот кризис был глубоким, структурным, и что мы никогда не сможем использовать весь потенциал производства, и мы не будем нуждаться в рабочих. Люди говорили об этом и в 1945–1946 годах. А потом у нас было экономическое восстановление, которое началось с помощью большой государственной программы расходов, и оказалось, что уже не было недостатка в спросе на продукты или на рабочую силу. Как Джон Кейнс (John Keynes) говорил, что у нас проблема не с кризисом, а с заправкой, потому что машине нужна заправка, чтобы дальше продолжать движение». Вот именно этот тезис пока и не воспринимает наш новый-старый президент.
Но и Кругман, к сожалению, не видит дискретный, циклический характер развития мировой экономики, хотя он абсолютно прав со своей Кейнсианской точки зрения в том, что термин «глобальное перепроизводства» абсурден по своей сути. Мир не производит в глобальном масштабе тех же автомобилей больше, чем их нужно произвести для удовлетворения потребностей всего мирового сообщества. Но вся проблема здесь заключается в платежеспособном спросе, который на те же автомобили сосредоточен в «золотом миллиарде», а потребности в автомобилях сконцентрированы у остальных 6 млрд жителей Земли. В США средняя 1000 жителей имеет в собственности почти 800 автомобилей, а в России чуть более 200, в бурно развивающемся Китае и того меньше, не говоря уже о Конго или Бангладеш. Но платежеспособный спрос сконцентрирован не в России или в Китае, и тем более не в Бангладеш, а в США, Европе или Японии, где и так общество предельно насыщено теми же автомобилями, и больше их там просто не нужно, т.к. на них некому ездить.
И когда Кругман вспоминает о 1930-х гг., проводя параллели между нынешним кризисом и Великой депрессией, он снова абсолютно прав, т.к. тогда был точно такой же кризис перепроизводства. Только тогда, те же самые процессы происходили в рамках каждой отдельной страны, например, США, а сейчас они имеют глобальные масштабы. Конвейерное производство Форда и его дешевая модель «Форд-Т» сделали возможным производить практически бесконечное количество автомобилей, и потребности в них были большие, но платежеспособный спрос был ограниченным. Автомобиль в США в 1920-х гг. могли позволить себе купить не более 30% населения страны. Именно поэтому Кругман вспоминает, что «в 1930-х годах каждый человек говорил, что этот кризис был глубоким, структурным, и что мы никогда не сможем использовать весь потенциал производства». Произвести бесконечное количество автомобилей Форд и другие автопромышленники могли, но платежеспособный спрос на них был крайне ограничен, а для этого решения нужен диаметрально противоположный подход к государственным капитальным вложениям и промышленному производству, чем тот, который исповедуют наши либеральные монитаристы во главе с победившим на выборах Путиным.
Как стимулировать платежеспособный спрос?
Генри Форд придумал, как выйти из этого затруднительного положения. Он в разы поднял зарплаты своим работникам и обязал их покупать автомобили «Форд-Т», обеспечив платежеспособный спрос на свои автомобили. Позже эта идеология получила свое продолжение в «Новом курсе» Ф.Д.Рузвельта, а теоретически была обоснована в экономической доктрине Д.М.Кейнса. Именно поэтому как говорил Кругман «потом у нас было экономическое восстановление, которое началось с помощью большой государственной программы расходов, и оказалось, что уже не было недостатка в спросе на продукты или на рабочую силу». Таким образом, кризис перепроизводства 1920-30-х гг. был преодолен, когда произошла смена либеральной модели «стимулирования производства» на кейнсианскую - «стимулирования спроса» через государственные программы инвестирования в капитальное строительство и само промышленное производство
Но у нас до сих пор в мозгах нынешнего руководства во главе с Путиным господствует ультра-либеральная формулировка бывшего министра финансов А.Кудрина, что повышение зарплат неизбежно ведет к росту инфляции. И сейчас, когда в условиях кризиса Путин все время повышал пенсии и зарплаты беднейшим слоям населения, оказалось, что никакого роста инфляции это повышение не вызвало, а ровно наоборот, привело к снижению инфляции и увеличению поступлений в бюджет от ненефтяного сектора экономики. Но это непонятно только нашим либеральным догматикам, стремящимся удушить российскую экономику, как это они делали на протяжении всех 1990-х гг. Зато это было понятно даже «гусляру Садко», который, имея бесконечное количество денег, всегда находил для них не менее бесконечно количество товаров: сначала местных, потом московских, затем заморских и т.д. Но то, что знал «гусляр Садко», к сожалению, неведомо дважды «лучшему министру финансов мира» А.Кудрину, зато абсолютно понятно Лауреату Нобелевской премии П.Кругману.
Честно говоря, Путин меня приятно удивил, как своим глубоким вопросом, так и очень тонким уточнением на ответ Кругмана: «Великая депрессия закончилась, как известно, Второй мировой войной, разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира, всей Европы практически. Потребовались новые продукты, открылись новые рынки». Но в 1940-50-х гг. половина индустриальной мощи мира находилось в США, которые стали с помощью «Плана Маршала» локомотивом мирового экономического развития. И чтобы осуществить «стимулирование спроса» (как государственного, так и частного потребительского спроса) США потребовалось сконцентрировать в своих руках огромные финансовые ресурсы, которые помогла им получить экономическая доктрина Дж.М.Кейнса.
Кейнсианство исходило из того, что первоначальное распределение общественного богатства, происходящее на рынке, несправедливо, т.к. богатые становятся богаче, а бедные – беднее, что сдерживает рост потребительского спроса и порождает социальное напряжение. Поэтому государство при помощи налоговой системы призвано осуществить вторичное перераспределение создаваемого общественного богатства, которое способно сформировать мощный потребительский класс («средний класс») в 60-70% населения, а не 20-30% реальных потребителей, как при классическом либерализме. При этом налоговая нагрузка на богатые слои населения увеличивалась в разы: к примеру, подоходный налог для самых богатых увеличился с 24% (1920-е гг.) до 90% (1950 г.) и т.д. (Подробно об этом можно почитать в книгах того же П.Кругмана). И когда Путин ставит задачу создания мощного «среднего класса» в России при плоской шкале (в 13%) подоходного налога, то это из области ненаучной фантастики, т.к. этого не удавалось сделать еще никому в мировой истории. Не удастся и Путину, если, конечно, он не «маг» или «джин» из сказок Шехерезады.
График: Верхняя ставка подоходного налога в США, %. Источник: Налоговое управление США.
Данный график убедительно показывает, за счет чего произошел тот послевоенный экономический бум, о котором говорил Пол Кругман, когда верхняя ставка подоходного налога с 1950 по 1964 год равнялась 90%, - за счет перераспределения доходов от богатых к бедным и за счет повышения платежеспособного спроса неимущих слоев населения. Именно благодаря этому средний класс в США с 30% увеличился в 1960-х гг. до 70% от всего населения страны, резко вырос его платежеспособный спрос и произошел бум внутреннего потребления. В России единая ставка подоходного налога равняется 13%, а ставка налога на дивиденды и того меньше – всего 9%. Поэтому пока с помощью государства не будет осуществлено перераспределение доходов от богатых к бедным, пока значительно не увеличатся пенсии и зарплаты бюджетников, и не будет установлен государством достаточно высокий уровень минимальной оплаты труда в российской экономике, серьезного роста внутреннего ненефтегазового рынка в России, а значит и существенного роста поступлений в госбюджет от российского несырьевого бизнеса и серьезного увеличения среднего класса ожидать не приходится.
Кризис 2008 года – результат «неолиберальной революции»
К началу 1970-х кейнсианская модель «стимулирования спроса» в США и других развитых странах исчерпала свой потенциал роста, и мировая экономика вошла в кризис, но не «перепроизводства», а «сверхнакопления». «Которые, — как считает Дж.Арриги, — происходят потому, что в результате бурного экономического роста (1950-60-х – А.А.) образуется такой переизбыток капитала, стремящийся быть инвестированным по имеющимся каналам торговли и производства, что конкуренция владельцев этого капитала приводит к постоянному падению нормы прибыли, т.е. делает это производство нерентабельным». И капиталистам поневоле приходится сокращать объемы своего производства, т.к. дальнейшее снижение цен в условиях конкурентной борьбы неизбежно ведет к банкротству. Возникают огромные излишки уже накопленного производительного капитала или кризис сверхнакопления. В поисках выхода из кризиса «сверхнакопления» капитал уходит из производства в финансовую сферу и начинается период финансовой экспансии.
В начале 1970-х США и другие развитые страны вошли именно в такой кризис «сверхнакопления». «Кризисы сверхнакопления приводят к продолжительным периодам финансовой экспансии, - утверждает Дж.Арриги, - которая, если перефразировать Шумпетера, дает средства для оплаты, необходимые для направления экономической системы по новому руслу… В Великобритании конца XIX века, или в США конца ХХ века, «вслед за периодом роста… и накоплением большего объема капитала, чем можно прибыльно реинвестировать по обычным каналам, финансовый капитализм оказался в таком положении, когда готов был доминировать, по крайней мере, в течение некоторого времени, над всеми видами деятельности делового мира (Ф.Бродель)».
Но специалисты, на мнение которых ссылается Путин в диалоге с Кругманом, глубоко заблуждаются, утверждая, что нынешний кризис созрел уже в конце 1980 гг. Наоборот, с середины 1980-х гг. мировая экономика, и в первую очередь экономика США, вошла в повышательную волну К-цикла (большого цикла Н.Д.Кондратьева), т.к. в период прохождения (1970 гг.) понижательной волны пятого К-цикла был сформирован пятый технологический уклад (ТУ) на базе микропроцессорной техники, персональных компьютеров, Интернета, мобильной связи и т.д. Бурный рост экономики США и всей мировой экономики на основе пятого ТУ продолжался все 1980-ые и 1990-ые годы вплоть до 2000 года, когда произошел обвал рынка этой новой экономики. Но и в дальнейшем вплоть до 2007-2008 гг. мировая экономика развивалась еще в рамках повышательной волны пятого К-цикла.
Более того, в 1980-90-х гг. произошел процесс, который Арриги называет «накопление изъятием», когда мировой финансовый капитал изъял с помощью искусственно организованных дефолтов и финансовых кризисов у развивающихся стран огромны финансовые ресурсы, которые могли сформировать устойчивый рост потребительского спроса в этих странах. Дефолты в Мексике, Аргентине, Бразилии, России, странах ЮВА и т.д. резко сжали потребительский спрос в этих странах, а триллионы долларов перетекли на Запад, частично профинансировав формирование пятого ТУ, а в большей части ушли в финансовые спекуляции, обрушившие рынок новых технологий в 2000 году. Но в 2008 году мировую экономику настиг кризис уже не сверхнакопления, а перепроизводства, который свидетельствовал о переходе с повышательной на понижательную волну теперь уже шестого К-цикла.
И Кругман совершенно прав, когда говорит, что нынешний кризис – это «кризис долга, кризис падения спроса». А почему вдруг возник этот долг, и почему упал спрос? Да потому что в результате «неолиберальной революции» Рейгану и Тэтчер удалось в 1980-х гг. расправиться со своими профсоюзами, и реальная заработная плата в США в 2000-х гг. осталась на уровне 1968 года. По определению Дж.Арриги это типичнейшая характерная черта «кризиса перепроизводства»: «Кризисы ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА происходят тогда, когда владельцы капитала так успешно повышают конкурентное давление на труд, что реальные зарплаты не могут повышаться столь же быстро, как растет производительность труда, поэтому спрос не растет вместе с предложением».
Посмотрите на график, приведенный в исследовании Дэвида Харви «Краткая история неолиберализма». Верхняя линия – это рост производительности труда в США, а внизу обозначены изменения в реальной заработной плате: до 1970-х гг. в условиях господства кейнсианской экономической доктрины, а начиная с 1980-х гг. – после «неолиберальной революции». За счет чего же тогда могло расти благосостояние простых американцев последние 30 лет, если их реальная зарплата, фактически, не изменялась? Оно росло за счет кредитов. Перед кризисом 2008 года норма сбережения в США имела отрицательную величину. И практически весь высокий уровень жизни современных американцев был обеспечен ростом кредиторской задолженностью на всех уровнях. Общая суммарная задолженность от домохозяйств до федерального уровня превышает 4 годовых ВВП США, и никогда не может быть погашена. А когда кредитная пирамида уперлась в пределы возможностей своего роста, возник и «кризис долга», и соответственно, «кризис падения спроса».
Как преодолеть кризис перепроизводства?
Поэтому Кругман прав, что это «кризис долга, кризис падения спроса», но это в первую очередь кризис перепроизводства, к которому привела США неолиберальная модель «стимулирования производства». И когда либералы всего мира надеются «запустить американскую экономику вновь» за счет работы печатного станка, то это абсолютно несбыточная мечта, т.к. платежеспособный спрос населения США уперся в потолок возможностей – у него нет больше степеней свободы для дальнейшего роста. И сколько бы денег не напечатала ФРС, это приведет только к обесценению доллара, но не запустит экономику США, т.к. вновь напечатанные деньги не идут в реальное производство, а идут в финансовые спекуляции на валютных, фондовых и сырьевых рынках, вздувая цены на нефть, золото и т.д., пока эта пирамида не рухнет.
Конечно, можно попытаться развязать новую мировую войну, что способствовало, как верно заметил Путин, преодолению последствий Великой депрессии. Но сейчас большая часть мировой индустриальной мощи находится в Азии, и США уже не сможет воспользоваться «разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира (В.В.Путин)». И даже, если США для сохранения своего господства удастся развязать Большую войну на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, то основные дивиденды получат азиатские страны, а финансирование этой войны окончательно подорвет могущество США, так же как развязывание Великобританией Первой мировой войны подорвало ее могущество. Более того, многие эксперты считают, что наибольшую выгоду от войны США с терроризмом получили не американцы, а Китай.
Арриги совершенно справедливо утверждает, что в настоящее время происходит процесс перехода от Американского системного цикла накопления к Азиатскому, как между двумя мировыми войнами произошел переход к Американскому циклу накопления капитала от Британского. И происходит этот переход в рамках «кризиса перепроизводства» понижательной волны шестого К-цикла. Тут закономерен вопрос: «А когда мировая экономика преодолеет этот кризис перепроизводства?». Наш ответ: «После 2020 года, когда, во-первых, будет сформирован новый ТУ, основанный на нано-, био-, информационно-коммуникационных и других технологиях». И во-вторых, произойдет переход от неолиберальной модели «стимулирования производства», к неокейнсианской модели «стимулирования массового спроса» (по модели Г.Форда) в первую очередь в развивающихся странах, таких как Китай, Индия, Бразилия, Россия, страны АСЕАН, Латинской Америки, исламского мира и Африки.
Именно там сконцентрирован бесконечный потребительский спрос, который не имеет пока платежеспособного покрытия, т.к. все основные финансовые ресурсы развивающихся стран «отсасывает» на Запад «пылесос» мировой финансовой олигархии в рамках неолиберальной доктрины «Вашингтонского консенсуса». Но фактически бесконечный платежеспособный спрос развивающихся стран начнет формироваться лишь тогда, когда эти развивающиеся страны смогут разорвать «пуповину» соединяющую их с мировой финансовой олигархией и начнут проводить самостоятельную финансовую политику, неподконтрольную институтам мировой финансовой олигархии, таким как МВФ, Всемирный Банк, ВТО и т.д. Вот этого и не может понять поклонник монетарно-либеральной идеологии В.В.Путин.
Китай уже сейчас вышел на первое место в мире, обогнав США, по количеству проданных автомобилей – 18 миллионов автомобилей в год. Но до окончательного разворота мировой финансовой системы в сторону развивающихся стран, миру еще придется пережить самый тяжелый за последние 80 лет кризис перепроизводства в 2012-2015 гг. И непонимание этого либо погубить режим вновь избранного президента, либо заставит его по новому взглянуть на необходимость разработки эффективной антикризисной политикой для России. И это должна быть не политика, разработанная либеральными экономическими советниками Путина, а та, которую смогут разработать в России и для России последователи неокейнсианской модели экономического развития и государственного стимулирования потребительского спроса, последовательным сторонником которой является тот же Пол Кругман.
В одном из предвыборных роликов В.В.Путина возник разговор о второй волне мирового кризиса, и наш премьер сказал, что он со своими экономическими помощниками и советниками не верят, что вторая волна кризиса начнется в ближайшее время, но у них уже на всякий случай приготовлены расчеты, как бороться с этим кризисом. Я не знаю, как можно рассчитать то, чего ты не понимаешь. Более того, как показал опыт борьбы с предыдущим кризисом 2008-2009 гг. российская антикризисная программа была одной из самых неэффективных в мире. Наше правительство, затратив на «борьбу» с кризисом 300 млрд. долларов государственных золото-валютных резервов и обесценив рубль в полтора раза (что ударило по беднейшим слоям населения), снизило темпы роста с +8% до –8% ВВП, отбросив на 2 года назад российскую экономику в ее развитии. Зато количество долларовых миллиардеров в России за годы кризиса практически удвоилось. А вот высоко эффективная антикризисная программа правительства КНР в условиях падения китайского экспорта на 25%, играющего огромную роль в экономике Китая, обеспечила лишь небольшое снижение его роста с +11% ВВП до +9%.
Диалог В.В.Путина с Полом Кругманом
То что В.В.Путин не понимает природу и истинные причины нынешнего мирового кризиса (хотя и пытается его понять), показал его диалог на Форуме «Россия 2012» с лауреатом Нобелевской премии Полом Кругманом. Пол Кругман блестящий специалист по макроэкономике, но в фундаментальных закономерностях развития мирового капитализма он разбирается откровенно слабо. Кроме того, Кругман не является сторонником неолиберальных идей, как Путин, т.к. придерживается кейнсианской доктрины и исходит из ее основных постулатов, ставящих упор на расширении потребления и государственное инвестирование в базовые отрасли народного хозяйства, в том числе и в оборонные отрасли (вспомним программу «Звездных войн» - это «военное кейнсианство»).
Но в тоже время Путин показал, что его интересуют фундаментальные причины развития мировой экономики, и поэтому он задал очень глубокий вопрос Кругману: «Вот мы сейчас все говорим о кризисе, связанном с долгом в Штатах, еврозоне. Но если посмотреть на глобальный рынок потребления, на платёжеспособный спрос в глобальном масштабе с одной стороны и на созданные в мире производственные мощности с другой, посмотреть на запасы, которые накапливаются у крупнейших экономик, у крупнейших глобальных компаний, складывается впечатление, что мы вползаем просто в очередной кризис перепроизводства. Это, конечно, требует таких внимательных расчётов. Просто некоторые специалисты (я с ними разговаривал многократно) считают, что главная проблема и главная угроза – именно здесь. С долгами можно потихонечку разобраться, а более глубинные вещи лежат как раз в сфере глобального перепроизводства. И более того, считают, что, в принципе, такой кризис уже созрел где-то в конце 80-х годов – мировой кризис созрел где-то в конце 80-х годах прошлого века, но был отложен в связи с развалом Советского Союза, потому что для глобальных компаний появились новые сегменты глобального рынка в виде зон влияния бывшего Советского Союза и самого бывшего Советского Союза, это и территория, которая начала быстро всё потреблять в большом количестве. И просто этот глобальный кризис перепроизводства оказался отложенным. А сейчас он занимает своё законное место. Вот как вы относитесь к этому тезису?».
Практически, Путин показал, что здесь он поддерживает установившуюся систему оценок в советские времена в отношении истоков мировых экономических кризисов. Более того, премьер фактически озвучил выводы М.Хазина относительно того, что развал советской системы позволил США и мировой капиталистическому миру отложить базовый кризис, по крайней мере, на десятилетие. Но частично правильная оценка сущности мировых кризисных явлений явно накладывается на его чисто либеральное понимание того, что с кризисом надо бороться путем стимулирования частного производства и недостаточному пониманию фактора потребления и его стимулирования. Как показали меры правительства по борьбе с финансовым кризисом 2008 года, предполагается накачивать дополнительные финансовые ресурсы в банки, которые и должны в соответствие с либеральной догматикой раскрутить процесс роста экономики. Что получилось у нас в результате, я уже показал в начале статьи. Но ясно, что банкиры и олигархи в значительной части присвоили эти средства, что и повлекло самое большое среди 20 крупнейших экономик мира падение производства в нашей экономике, и удвоение числа долларовых миллиардеров.
Далее, обратим внимание на то, что Кругман ответил Путину. И это было сделано вполне в духе кейнсианских идей: «Я слышал об этом мнении, и я крайне не согласен с этим мнением. Я никогда не понимал, что значит «глобальное перепроизводство». Это не значит, что не существует людей в мире, которые не хотят больше покупать… И это не значит, что мир производит гораздо больше автомобилей, потому что, когда мы будем на стадии, когда каждый житель Китая может купить автомобиль, тогда будет огромный потенциал для спроса….» Однако главное в чем Кругман не согласился с Путиным состояло в том, как надо выходить из кризисного пике. «Я думаю, что то, что мы должны делать, — инвестировать в инфраструктуру, инвестировать не в недвижимость, не в жильё, а в другие объекты, в другое строительство. Необходимо обучать неквалифицированных работников. Я не думаю, что это кризис перепроизводства. Это кризис долга, кризис падения спроса... В 1930-х годах каждый человек говорил, что этот кризис был глубоким, структурным, и что мы никогда не сможем использовать весь потенциал производства, и мы не будем нуждаться в рабочих. Люди говорили об этом и в 1945–1946 годах. А потом у нас было экономическое восстановление, которое началось с помощью большой государственной программы расходов, и оказалось, что уже не было недостатка в спросе на продукты или на рабочую силу. Как Джон Кейнс (John Keynes) говорил, что у нас проблема не с кризисом, а с заправкой, потому что машине нужна заправка, чтобы дальше продолжать движение». Вот именно этот тезис пока и не воспринимает наш новый-старый президент.
Но и Кругман, к сожалению, не видит дискретный, циклический характер развития мировой экономики, хотя он абсолютно прав со своей Кейнсианской точки зрения в том, что термин «глобальное перепроизводства» абсурден по своей сути. Мир не производит в глобальном масштабе тех же автомобилей больше, чем их нужно произвести для удовлетворения потребностей всего мирового сообщества. Но вся проблема здесь заключается в платежеспособном спросе, который на те же автомобили сосредоточен в «золотом миллиарде», а потребности в автомобилях сконцентрированы у остальных 6 млрд жителей Земли. В США средняя 1000 жителей имеет в собственности почти 800 автомобилей, а в России чуть более 200, в бурно развивающемся Китае и того меньше, не говоря уже о Конго или Бангладеш. Но платежеспособный спрос сконцентрирован не в России или в Китае, и тем более не в Бангладеш, а в США, Европе или Японии, где и так общество предельно насыщено теми же автомобилями, и больше их там просто не нужно, т.к. на них некому ездить.
И когда Кругман вспоминает о 1930-х гг., проводя параллели между нынешним кризисом и Великой депрессией, он снова абсолютно прав, т.к. тогда был точно такой же кризис перепроизводства. Только тогда, те же самые процессы происходили в рамках каждой отдельной страны, например, США, а сейчас они имеют глобальные масштабы. Конвейерное производство Форда и его дешевая модель «Форд-Т» сделали возможным производить практически бесконечное количество автомобилей, и потребности в них были большие, но платежеспособный спрос был ограниченным. Автомобиль в США в 1920-х гг. могли позволить себе купить не более 30% населения страны. Именно поэтому Кругман вспоминает, что «в 1930-х годах каждый человек говорил, что этот кризис был глубоким, структурным, и что мы никогда не сможем использовать весь потенциал производства». Произвести бесконечное количество автомобилей Форд и другие автопромышленники могли, но платежеспособный спрос на них был крайне ограничен, а для этого решения нужен диаметрально противоположный подход к государственным капитальным вложениям и промышленному производству, чем тот, который исповедуют наши либеральные монитаристы во главе с победившим на выборах Путиным.
Как стимулировать платежеспособный спрос?
Генри Форд придумал, как выйти из этого затруднительного положения. Он в разы поднял зарплаты своим работникам и обязал их покупать автомобили «Форд-Т», обеспечив платежеспособный спрос на свои автомобили. Позже эта идеология получила свое продолжение в «Новом курсе» Ф.Д.Рузвельта, а теоретически была обоснована в экономической доктрине Д.М.Кейнса. Именно поэтому как говорил Кругман «потом у нас было экономическое восстановление, которое началось с помощью большой государственной программы расходов, и оказалось, что уже не было недостатка в спросе на продукты или на рабочую силу». Таким образом, кризис перепроизводства 1920-30-х гг. был преодолен, когда произошла смена либеральной модели «стимулирования производства» на кейнсианскую - «стимулирования спроса» через государственные программы инвестирования в капитальное строительство и само промышленное производство
Но у нас до сих пор в мозгах нынешнего руководства во главе с Путиным господствует ультра-либеральная формулировка бывшего министра финансов А.Кудрина, что повышение зарплат неизбежно ведет к росту инфляции. И сейчас, когда в условиях кризиса Путин все время повышал пенсии и зарплаты беднейшим слоям населения, оказалось, что никакого роста инфляции это повышение не вызвало, а ровно наоборот, привело к снижению инфляции и увеличению поступлений в бюджет от ненефтяного сектора экономики. Но это непонятно только нашим либеральным догматикам, стремящимся удушить российскую экономику, как это они делали на протяжении всех 1990-х гг. Зато это было понятно даже «гусляру Садко», который, имея бесконечное количество денег, всегда находил для них не менее бесконечно количество товаров: сначала местных, потом московских, затем заморских и т.д. Но то, что знал «гусляр Садко», к сожалению, неведомо дважды «лучшему министру финансов мира» А.Кудрину, зато абсолютно понятно Лауреату Нобелевской премии П.Кругману.
Честно говоря, Путин меня приятно удивил, как своим глубоким вопросом, так и очень тонким уточнением на ответ Кругмана: «Великая депрессия закончилась, как известно, Второй мировой войной, разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира, всей Европы практически. Потребовались новые продукты, открылись новые рынки». Но в 1940-50-х гг. половина индустриальной мощи мира находилось в США, которые стали с помощью «Плана Маршала» локомотивом мирового экономического развития. И чтобы осуществить «стимулирование спроса» (как государственного, так и частного потребительского спроса) США потребовалось сконцентрировать в своих руках огромные финансовые ресурсы, которые помогла им получить экономическая доктрина Дж.М.Кейнса.
Кейнсианство исходило из того, что первоначальное распределение общественного богатства, происходящее на рынке, несправедливо, т.к. богатые становятся богаче, а бедные – беднее, что сдерживает рост потребительского спроса и порождает социальное напряжение. Поэтому государство при помощи налоговой системы призвано осуществить вторичное перераспределение создаваемого общественного богатства, которое способно сформировать мощный потребительский класс («средний класс») в 60-70% населения, а не 20-30% реальных потребителей, как при классическом либерализме. При этом налоговая нагрузка на богатые слои населения увеличивалась в разы: к примеру, подоходный налог для самых богатых увеличился с 24% (1920-е гг.) до 90% (1950 г.) и т.д. (Подробно об этом можно почитать в книгах того же П.Кругмана). И когда Путин ставит задачу создания мощного «среднего класса» в России при плоской шкале (в 13%) подоходного налога, то это из области ненаучной фантастики, т.к. этого не удавалось сделать еще никому в мировой истории. Не удастся и Путину, если, конечно, он не «маг» или «джин» из сказок Шехерезады.
График: Верхняя ставка подоходного налога в США, %. Источник: Налоговое управление США.
Данный график убедительно показывает, за счет чего произошел тот послевоенный экономический бум, о котором говорил Пол Кругман, когда верхняя ставка подоходного налога с 1950 по 1964 год равнялась 90%, - за счет перераспределения доходов от богатых к бедным и за счет повышения платежеспособного спроса неимущих слоев населения. Именно благодаря этому средний класс в США с 30% увеличился в 1960-х гг. до 70% от всего населения страны, резко вырос его платежеспособный спрос и произошел бум внутреннего потребления. В России единая ставка подоходного налога равняется 13%, а ставка налога на дивиденды и того меньше – всего 9%. Поэтому пока с помощью государства не будет осуществлено перераспределение доходов от богатых к бедным, пока значительно не увеличатся пенсии и зарплаты бюджетников, и не будет установлен государством достаточно высокий уровень минимальной оплаты труда в российской экономике, серьезного роста внутреннего ненефтегазового рынка в России, а значит и существенного роста поступлений в госбюджет от российского несырьевого бизнеса и серьезного увеличения среднего класса ожидать не приходится.
Кризис 2008 года – результат «неолиберальной революции»
К началу 1970-х кейнсианская модель «стимулирования спроса» в США и других развитых странах исчерпала свой потенциал роста, и мировая экономика вошла в кризис, но не «перепроизводства», а «сверхнакопления». «Которые, — как считает Дж.Арриги, — происходят потому, что в результате бурного экономического роста (1950-60-х – А.А.) образуется такой переизбыток капитала, стремящийся быть инвестированным по имеющимся каналам торговли и производства, что конкуренция владельцев этого капитала приводит к постоянному падению нормы прибыли, т.е. делает это производство нерентабельным». И капиталистам поневоле приходится сокращать объемы своего производства, т.к. дальнейшее снижение цен в условиях конкурентной борьбы неизбежно ведет к банкротству. Возникают огромные излишки уже накопленного производительного капитала или кризис сверхнакопления. В поисках выхода из кризиса «сверхнакопления» капитал уходит из производства в финансовую сферу и начинается период финансовой экспансии.
В начале 1970-х США и другие развитые страны вошли именно в такой кризис «сверхнакопления». «Кризисы сверхнакопления приводят к продолжительным периодам финансовой экспансии, - утверждает Дж.Арриги, - которая, если перефразировать Шумпетера, дает средства для оплаты, необходимые для направления экономической системы по новому руслу… В Великобритании конца XIX века, или в США конца ХХ века, «вслед за периодом роста… и накоплением большего объема капитала, чем можно прибыльно реинвестировать по обычным каналам, финансовый капитализм оказался в таком положении, когда готов был доминировать, по крайней мере, в течение некоторого времени, над всеми видами деятельности делового мира (Ф.Бродель)».
Но специалисты, на мнение которых ссылается Путин в диалоге с Кругманом, глубоко заблуждаются, утверждая, что нынешний кризис созрел уже в конце 1980 гг. Наоборот, с середины 1980-х гг. мировая экономика, и в первую очередь экономика США, вошла в повышательную волну К-цикла (большого цикла Н.Д.Кондратьева), т.к. в период прохождения (1970 гг.) понижательной волны пятого К-цикла был сформирован пятый технологический уклад (ТУ) на базе микропроцессорной техники, персональных компьютеров, Интернета, мобильной связи и т.д. Бурный рост экономики США и всей мировой экономики на основе пятого ТУ продолжался все 1980-ые и 1990-ые годы вплоть до 2000 года, когда произошел обвал рынка этой новой экономики. Но и в дальнейшем вплоть до 2007-2008 гг. мировая экономика развивалась еще в рамках повышательной волны пятого К-цикла.
Более того, в 1980-90-х гг. произошел процесс, который Арриги называет «накопление изъятием», когда мировой финансовый капитал изъял с помощью искусственно организованных дефолтов и финансовых кризисов у развивающихся стран огромны финансовые ресурсы, которые могли сформировать устойчивый рост потребительского спроса в этих странах. Дефолты в Мексике, Аргентине, Бразилии, России, странах ЮВА и т.д. резко сжали потребительский спрос в этих странах, а триллионы долларов перетекли на Запад, частично профинансировав формирование пятого ТУ, а в большей части ушли в финансовые спекуляции, обрушившие рынок новых технологий в 2000 году. Но в 2008 году мировую экономику настиг кризис уже не сверхнакопления, а перепроизводства, который свидетельствовал о переходе с повышательной на понижательную волну теперь уже шестого К-цикла.
И Кругман совершенно прав, когда говорит, что нынешний кризис – это «кризис долга, кризис падения спроса». А почему вдруг возник этот долг, и почему упал спрос? Да потому что в результате «неолиберальной революции» Рейгану и Тэтчер удалось в 1980-х гг. расправиться со своими профсоюзами, и реальная заработная плата в США в 2000-х гг. осталась на уровне 1968 года. По определению Дж.Арриги это типичнейшая характерная черта «кризиса перепроизводства»: «Кризисы ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА происходят тогда, когда владельцы капитала так успешно повышают конкурентное давление на труд, что реальные зарплаты не могут повышаться столь же быстро, как растет производительность труда, поэтому спрос не растет вместе с предложением».
Посмотрите на график, приведенный в исследовании Дэвида Харви «Краткая история неолиберализма». Верхняя линия – это рост производительности труда в США, а внизу обозначены изменения в реальной заработной плате: до 1970-х гг. в условиях господства кейнсианской экономической доктрины, а начиная с 1980-х гг. – после «неолиберальной революции». За счет чего же тогда могло расти благосостояние простых американцев последние 30 лет, если их реальная зарплата, фактически, не изменялась? Оно росло за счет кредитов. Перед кризисом 2008 года норма сбережения в США имела отрицательную величину. И практически весь высокий уровень жизни современных американцев был обеспечен ростом кредиторской задолженностью на всех уровнях. Общая суммарная задолженность от домохозяйств до федерального уровня превышает 4 годовых ВВП США, и никогда не может быть погашена. А когда кредитная пирамида уперлась в пределы возможностей своего роста, возник и «кризис долга», и соответственно, «кризис падения спроса».
Как преодолеть кризис перепроизводства?
Поэтому Кругман прав, что это «кризис долга, кризис падения спроса», но это в первую очередь кризис перепроизводства, к которому привела США неолиберальная модель «стимулирования производства». И когда либералы всего мира надеются «запустить американскую экономику вновь» за счет работы печатного станка, то это абсолютно несбыточная мечта, т.к. платежеспособный спрос населения США уперся в потолок возможностей – у него нет больше степеней свободы для дальнейшего роста. И сколько бы денег не напечатала ФРС, это приведет только к обесценению доллара, но не запустит экономику США, т.к. вновь напечатанные деньги не идут в реальное производство, а идут в финансовые спекуляции на валютных, фондовых и сырьевых рынках, вздувая цены на нефть, золото и т.д., пока эта пирамида не рухнет.
Конечно, можно попытаться развязать новую мировую войну, что способствовало, как верно заметил Путин, преодолению последствий Великой депрессии. Но сейчас большая часть мировой индустриальной мощи находится в Азии, и США уже не сможет воспользоваться «разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира (В.В.Путин)». И даже, если США для сохранения своего господства удастся развязать Большую войну на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, то основные дивиденды получат азиатские страны, а финансирование этой войны окончательно подорвет могущество США, так же как развязывание Великобританией Первой мировой войны подорвало ее могущество. Более того, многие эксперты считают, что наибольшую выгоду от войны США с терроризмом получили не американцы, а Китай.
Арриги совершенно справедливо утверждает, что в настоящее время происходит процесс перехода от Американского системного цикла накопления к Азиатскому, как между двумя мировыми войнами произошел переход к Американскому циклу накопления капитала от Британского. И происходит этот переход в рамках «кризиса перепроизводства» понижательной волны шестого К-цикла. Тут закономерен вопрос: «А когда мировая экономика преодолеет этот кризис перепроизводства?». Наш ответ: «После 2020 года, когда, во-первых, будет сформирован новый ТУ, основанный на нано-, био-, информационно-коммуникационных и других технологиях». И во-вторых, произойдет переход от неолиберальной модели «стимулирования производства», к неокейнсианской модели «стимулирования массового спроса» (по модели Г.Форда) в первую очередь в развивающихся странах, таких как Китай, Индия, Бразилия, Россия, страны АСЕАН, Латинской Америки, исламского мира и Африки.
Именно там сконцентрирован бесконечный потребительский спрос, который не имеет пока платежеспособного покрытия, т.к. все основные финансовые ресурсы развивающихся стран «отсасывает» на Запад «пылесос» мировой финансовой олигархии в рамках неолиберальной доктрины «Вашингтонского консенсуса». Но фактически бесконечный платежеспособный спрос развивающихся стран начнет формироваться лишь тогда, когда эти развивающиеся страны смогут разорвать «пуповину» соединяющую их с мировой финансовой олигархией и начнут проводить самостоятельную финансовую политику, неподконтрольную институтам мировой финансовой олигархии, таким как МВФ, Всемирный Банк, ВТО и т.д. Вот этого и не может понять поклонник монетарно-либеральной идеологии В.В.Путин.
Китай уже сейчас вышел на первое место в мире, обогнав США, по количеству проданных автомобилей – 18 миллионов автомобилей в год. Но до окончательного разворота мировой финансовой системы в сторону развивающихся стран, миру еще придется пережить самый тяжелый за последние 80 лет кризис перепроизводства в 2012-2015 гг. И непонимание этого либо погубить режим вновь избранного президента, либо заставит его по новому взглянуть на необходимость разработки эффективной антикризисной политикой для России. И это должна быть не политика, разработанная либеральными экономическими советниками Путина, а та, которую смогут разработать в России и для России последователи неокейнсианской модели экономического развития и государственного стимулирования потребительского спроса, последовательным сторонником которой является тот же Пол Кругман.
Комментариев нет:
Отправить комментарий