Юнна Мориц дожила до открытой любви современников

Юнна Петровна Мориц

Видимо, много раз я буду возвращаться к той голубой пластиночке «Кругозора», которая открыла мне имена Берковского, Никитина, Юнны Мориц… Да-да, Юнны Мориц! Потому что «Поющий физфак» пел песню — невообразимую в 1968 году — на стихи Юнны Мориц «Снега выпадают и денно и нощно…» Я про себя называла эту песню и «Великие снеги», и еще как-то, но главным было — «та черная птица и та, голубая…»
Пластиночку было очень сложно прослушать. Если просто втиснуть «Кругозор» на штырек вращающегося диска, поставить тонарм — он стремительно убегал на край пластиночки, царапая ее непоправимо. Нужно было вынуть голубой кружочек из «Кругозора», положить его на другую, большую и твердую, пластинку, а тонарм утяжелить, поместив сверху спичечный коробок — тогда была надежда, что можно услышать хотя бы одну песню из трех.

Сидят на перилах чугунной ограды
Та черная птица и та, голубая…
Пластиночка, конечно, довольно скоро канула в небытие, и песню свою любимую я услышала только через 30 лет на концерте Берковского. Ни он, ни я этой песни не забыли…
Но пока пластинки не было, во всех печатных изданиях, которые попадались в руки, я искала это имя — Юнна Мориц. Как у всех приличных девочек, у меня была своя тетрадка, куда я переписывала стихи от руки, поскольку в другом виде их невозможно было иметь: Цветаева, Пастернак, Ахматова, Визма Белшевиц, Глеб Горбовский, Вознесенский, Юнна Мориц…
Стихи «Памяти Тициана Табидзе» меня поразили. Они были созвучны моему детскому и юношескому гневу против всякой подлости и несправедливости. И я должна была выразить себя, проиллюстрировав в тетрадке это стихотворение одним из первых собственных рисунков. Как выясняется, сегодня это — почти исторический документ.

 Конечно, я понятия не имела, что за стихи «Кулачный бой» и «Памяти Тициана Табидзе» с 1961 по 1970 год и с 1990 по 2000 год Юнну Мориц не публиковали. Несмотря на запрет, «Кулачный бой» был опубликован заведующим отдела поэзии журнала «Молодая гвардия» Владимиром Цыбиным, после чего он был уволен. Да, книг не было. Но сама Юнна Мориц была! Она была и жила в душах нас — тех, кто жил ее стихами. Чтобы не пришлось разбирать мои детские каракули, привожу полный текст.

ПАМЯТИ ТИЦИАНА ТАБИДЗЕ

На Мцхету падает звезда.
Крошатся огненные волосы,
Кричу нечеловечьим голосом
На Мцхету падает звезда!..

Кто разрешил её казнить?
И это право дал кретину
Совать звезду под гильотину?
Кто разрешил ее казнить?

Кто смерть на август назначал,
И округлял печатью подпись?
Казнить звезду — какая подлость!
Кто смерть на август назначал?

Война тебе, чума тебе,
Убийца, выведший на площадь
Звезду, чтоб зарубить, как лошадь!
Война тебе, чума тебе!

На Мцхету падает звезда.
Уже не больно ей разбиться,
Но плачет Тициан Табидзе.
На Мцхету падает звезда.

Сегодня у Юнны Мориц день рожденья. Я от всего сердца поздравляю ее с тем, что она дожила до своих книг, до встреч с благодарными читателями, литературных и иных премий. Помимо высочайшего художественного уровня ее стихи — «чистая лирика сопротивления».

Меня от сливок общества тошнит!..
В особенности — от культурных сливок,
от сливок, взбитых сливками культуры
для сливок общества.
Не тот обмен веществ,
недостает какого-то фермента,
чтоб насладиться и переварить
такое замечательное блюдо
могла и я — как лучшие умы.
Сырую рыбу ела на Ямале,
сырой картофель на осеннем поле,
крапивный суп и щи из топора
в подвале на Урале.
Хлеб с горчицей,
паслён и брюкву, ела промокашку,
и терпкие зелененькие сливки,
и яблочки, промерзшие в лесу, —
и хоть бы что!..
А тут, когда настало
такое удивительное время
и всё, что хочешь, всюду продаётся —
моря и горы, реки и леса,
лицо, одежда, небеса, продукты,
включая сливки общества, — тошнит
меня как раз от этих самых сливок,
чудесно взбитых…
Да и то сказать,
от тошноты прекрасней всех мелисса.

Юнна Мориц утверждает, что ее современником «был постоянно Пушкин, ближайшими спутниками — Пастернак, Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Заболоцкий, а учителями — Андрей Платонов и Томас Манн». А я счастлива, что моими современниками были Высоцкий, Ахмадулина, Самойлов, Берковский, Вознесенский, Товстоногов, Райкин, Эфрос, Любимов… Много, много выпало на мою долю счастливых пересечений! Да и Юнна Мориц всего на 13 лет меня старше…