Ему сегодня 76 лет, и он жив. Это лучшее, что Виктор Александрович мог сделать для самого себя и тех, кто с юности пленен его стихами. Я как раз принадлежу к их числу. Более того — я была свидетелем и даже невольным участником одного из мелких (надеюсь), но достаточно неприятных событий в его жизни.
Но сначала я расскажу, кто такой Соснора. Боюсь, что очень многие сегодняшние интернет-пользователи слыхом не слыхивали этого имени.
Где я впервые увидела его стихи? Может, в «Литературке», может, в «Юности», в альманахе «День поэзии», который в 1960-х и даже в начале 1970-х был ежегодным пиршеством любителей поэзии. Факт тот, что первый его сборник я купила совершенно самостоятельно за целых 13 копеек в возрасте 12-13 лет. Он вышел в 1962 году с предисловием Николая Асеева и назывался «Январский ливень». И там уже было стихотворение, поразившее меня единожды и навсегда.
Но сначала я расскажу, кто такой Соснора. Боюсь, что очень многие сегодняшние интернет-пользователи слыхом не слыхивали этого имени.
Где я впервые увидела его стихи? Может, в «Литературке», может, в «Юности», в альманахе «День поэзии», который в 1960-х и даже в начале 1970-х был ежегодным пиршеством любителей поэзии. Факт тот, что первый его сборник я купила совершенно самостоятельно за целых 13 копеек в возрасте 12-13 лет. Он вышел в 1962 году с предисловием Николая Асеева и назывался «Январский ливень». И там уже было стихотворение, поразившее меня единожды и навсегда.
ЗА ИЗЮМСКИМ БУГРОМЗа Изюмским бугромпобурела трава,был закат не багров,а багрово-кровав,желтый, глиняный грунтот жары почернел.Притащился к бугрубогатырь печенег.Пал ничком у буграв колосящийся ров,и урчала из ранчерно-бурая кровь.Печенег шел на Русь,в стальи мех наряжен,только не подобрушел —с ножом на рожон,не слабец и не трус, —получился просчет...И кочевнику Русь обломала плечо.Был закат не багров,а багрово-кровав.За Изюмским бугромпобурела трава.Солнцечеткий овалзадвигало за гать.Печенег доживалсвой последний закат.
Соснора оказался в том возрасте, когда можно было прийти к Асееву… Ну, например, подсесть в ЦДЛ к его столику или поехать к нему в Переделкино, прийти домой… И попросить написать предисловие к первой книжке. Вознесенский и Ахмадулина таким же манером ездили к Пастернаку, Бродский и вся его компания — к Анне Андреевне в Комарово… Еще была жива узаконенная Блоком традиция русской поэзии, когда любой мэтр обязан по внутреннему движению души приветить начинающего собрата по перу. Слово «графоман», позволяющее отшивать неугодных посетителей, нагло вторгающихся в жизнь Поэта, появилось значительно позже…
Итак, Асеев написал предисловие и, таким образом, дал молодому поэту «зеленый свет». Свою книгу «Триптих» (1965) Соснора посвятил памяти Асеева. К его книжке стихов «Всадники» (1969) писал предисловие Дмитрий Лихачев, тогда еще просто тихо работавший в Пушкинском доме и широкой публике неизвестный. К последнему из четырех (имеющихся у меня) сборнику «Возвращение к морю» (1989) предисловие уже написано человеком другого поколения — Яковом Гординым.
Ну, Бог с ними, с этими великими людьми, я попробую рассказать о своих впечатлениях от стихов Сосноры. Они были ни на что не похожи! В пространстве классической русской поэзии, где я уже в школе неплохо ориентировалась, истоков и аналогов не было. Ну, кроме, может быть, создателя каких-то новых стихотворных форм Маяковского… Впрочем, и словарного запаса в моем детстве не было, чтобы как-то охарактеризовать стихи Сосноры.
Конечно, он изначально был самобытен. Темы, лексика, строение стиха — все было поразительно. При этом стихи входили не в голову и в сознание, а прямо куда-то в нутро, в исконную суть собственного существа, до которой еще предстояло докопаться в далеком будущем…
А в 1973 году я пришла работать в многотиражную газету «Маяк» научно-производственного объединения «Позитрон». Это был мой первый шаг в профессию журналиста. И оказалось, что на «Позитроне» есть ЛИТО (литературное объединение), и руководит им Виктор Александрович Соснора. Я к тому времени писала стихи уже почти десять лет. И меня «назначили» от газеты курировать работу ЛИТО. Вот я была счастлива, дура беспросветная!..
Меня взяли на работу в «Маяк», потому что там сменился редактор. До этого был замечательный, отличный мужик, которого все любили. А пришел человек, которого за «амаралку» понизили в должности и перевели из крупного издательства руководить многотиражкой. Не буду называть его фамилии, он боялся собственной тени…
Участники ЛИТО встретили меня угрюмо. Они смотрели на меня как на прямого посланца из КГБ. Их брали «под колпак». Конечно, своей зловещей роли я не видела и не понимала. Кроме того, мое появление стало для ЛИТО знаком того, что скоро у них отберут любимого Соснору.
Оттепель подходила к концу, господа!
Соснору не очень жаловали — ни в Союзе писателей, ни в журналах, ни, тем более, в горкомах-обкомах, поэтому публикации, выход книг — все было проблематичным, как и получение каких-то гонораров. И те сорок рублей, которые он получал за руководство ЛИТО, были хоть и смешными, но совсем не лишними.
А дальше мой редактор совершил «гражданский поступок»: он поехал в Ленинградское отделение Союза писателей и высказал настоятельную просьбу парткома «Позитрона» — заменить беспартийного и не совсем благонадежного Соснору правильным коммунистическим поэтом. Буквально с осени того же 1973-го года руководить ЛИТО стал член КПСС, заведующий отделом поэзии журнала «Аврора» Александр Шевелев. Много лет я занималась у Шевелева, и ничего плохого сказать про него не могу, он был не очень высокого уровня поэт и очень страдающий от этого человек.
А вот несколько первых занятий с Соснорой запомнились легкостью необязательного трепа, пенящимся бокалом молодости и остроумия…
И, конечно, остались его стихи — частью того внутреннего мира, который и есть во мне самое ценное.
Последние годы он, оказывается делает еще и графику.
Итак, Асеев написал предисловие и, таким образом, дал молодому поэту «зеленый свет». Свою книгу «Триптих» (1965) Соснора посвятил памяти Асеева. К его книжке стихов «Всадники» (1969) писал предисловие Дмитрий Лихачев, тогда еще просто тихо работавший в Пушкинском доме и широкой публике неизвестный. К последнему из четырех (имеющихся у меня) сборнику «Возвращение к морю» (1989) предисловие уже написано человеком другого поколения — Яковом Гординым.
Ну, Бог с ними, с этими великими людьми, я попробую рассказать о своих впечатлениях от стихов Сосноры. Они были ни на что не похожи! В пространстве классической русской поэзии, где я уже в школе неплохо ориентировалась, истоков и аналогов не было. Ну, кроме, может быть, создателя каких-то новых стихотворных форм Маяковского… Впрочем, и словарного запаса в моем детстве не было, чтобы как-то охарактеризовать стихи Сосноры.
Конечно, он изначально был самобытен. Темы, лексика, строение стиха — все было поразительно. При этом стихи входили не в голову и в сознание, а прямо куда-то в нутро, в исконную суть собственного существа, до которой еще предстояло докопаться в далеком будущем…
А в 1973 году я пришла работать в многотиражную газету «Маяк» научно-производственного объединения «Позитрон». Это был мой первый шаг в профессию журналиста. И оказалось, что на «Позитроне» есть ЛИТО (литературное объединение), и руководит им Виктор Александрович Соснора. Я к тому времени писала стихи уже почти десять лет. И меня «назначили» от газеты курировать работу ЛИТО. Вот я была счастлива, дура беспросветная!..
Меня взяли на работу в «Маяк», потому что там сменился редактор. До этого был замечательный, отличный мужик, которого все любили. А пришел человек, которого за «амаралку» понизили в должности и перевели из крупного издательства руководить многотиражкой. Не буду называть его фамилии, он боялся собственной тени…
Участники ЛИТО встретили меня угрюмо. Они смотрели на меня как на прямого посланца из КГБ. Их брали «под колпак». Конечно, своей зловещей роли я не видела и не понимала. Кроме того, мое появление стало для ЛИТО знаком того, что скоро у них отберут любимого Соснору.
Оттепель подходила к концу, господа!
Соснору не очень жаловали — ни в Союзе писателей, ни в журналах, ни, тем более, в горкомах-обкомах, поэтому публикации, выход книг — все было проблематичным, как и получение каких-то гонораров. И те сорок рублей, которые он получал за руководство ЛИТО, были хоть и смешными, но совсем не лишними.
А дальше мой редактор совершил «гражданский поступок»: он поехал в Ленинградское отделение Союза писателей и высказал настоятельную просьбу парткома «Позитрона» — заменить беспартийного и не совсем благонадежного Соснору правильным коммунистическим поэтом. Буквально с осени того же 1973-го года руководить ЛИТО стал член КПСС, заведующий отделом поэзии журнала «Аврора» Александр Шевелев. Много лет я занималась у Шевелева, и ничего плохого сказать про него не могу, он был не очень высокого уровня поэт и очень страдающий от этого человек.
А вот несколько первых занятий с Соснорой запомнились легкостью необязательного трепа, пенящимся бокалом молодости и остроумия…
И, конечно, остались его стихи — частью того внутреннего мира, который и есть во мне самое ценное.
Последние годы он, оказывается делает еще и графику.
 |
| Графика поэта... |
По-моему, у вас уже набирается целая книжка такого рода материалов. Я была бы рада подержать ее в руках.
ОтветитьУдалитьВашими бы устами да мед пить...
ОтветитьУдалить